Thursday, June 12, 2014

9 Г.В.Костырченко Сталин против космополитов Власть и еврейская интеллигенция в СССР


ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Депортация - мистификация. Прощание с мифом советской эпохи
«Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить. Ирреальное для них всегда имеет приоритет перед реальным, нереальное на них влияет почти так же сильно, как реальное. Массы имеют явную тенденцию не видеть между ними разницы».
Зигмунд Фрейд
Рождение легенды
Минуло уже более пятнадцати лет, как не стало СССР, однако до сих пор, несмотря на массированные исторические исследования, предпринятые за это время отечественными историками и их зарубежными коллегами, многое из прошлого этой ушедшей в небытие державы остается загадочным, во всяком случае, не до конца научно проясненным. Причем, для установления истины часто бывает недостаточно простого заполнения исторических «белых пятен» путем введения в научный оборот информации из ранее строго засекреченных советских архивов. Необходимо также корригировать историческое сознание общества, деформированное в советскую эпоху вследствие как тотального идеологического контроля власти, так и порожденных им «народных» мифов и легенд. Будучи в ряде случаев единственной альтернативой советской официальной интерпретации истории, они прочно закрепились в умах людей как добытая вопреки
329

воле власти истина, которая подобно религиозному канону не подлежит даже частичной ревизии, а должна восприниматься на веру, как некое откровение.
Одним из доживших до наших дней мифов такого рода является легенда времен холодной войны (передавалась сначала шепотом из уст в уста, затем стала достоянием публицистики и, наконец, перекочевала в научные издания) о подготовке Сталиным незадолго до своей смерти тотального выселения евреев в Сибирь. Описанная в десятках, если не сотнях статей, книг, радио и телеинтервью сталинская депортация евреев превратилась в своего рода Лох-Несское чудовище, которое кто-то там видел, но убедительных доказательств его существования не представил. Об алармическом воздействии на массовое сознание устрашающих мистификаций известно давно. Достаточно вспомнить, какую масштабную истерию в преддверии Второй мировой войны вызвала трансляция по британскому радио пьесы-фэнтэзи Орсона Уэллса «Война миров»: многие восприняли ее сюжет о нападении марсиан на Землю как реальное событие.
О «депортации» достоверно известно только следующее. Слухи о ней появились в начале 1948-го после трагической и таинственной гибели Михоэлса, но особенно усилились к концу того же года, когда был закрыт ЕАК, и начались массовые аресты его руководителей, а также деятелей идишистской культуры. Л. А. Шатуновская, получившая за близкое знакомство с Михоэлсом лагерный срок, оказавшись потом на Западе, писала, что в первой половине 1948 г. власти хотели провести (но потом отказались от этой идеи) открытый судебный процесс по «делу Аллилуевых» — родственников Сталина, подозревавшихся им в совместных с «еврейскими националистами» кознях против собственной персоны. По ее мнению, эта «важнейшая политическая антиеврейская акция» должна была стать сигналом к такому способу «окончательного решения еврейского вопроса» по-сталински, как массовая депортация советского еврейства в биробиджанскую тайгу, где уже тогда будто бы строились бараки, а к Москве и другим крупным городам подгонялись сотни товарных вагонов для ссыльных. По версии другого бывшего узника ГУЛАГа, Е. И. Долиц-кого, который до ареста в марте 1948 года работал в Совинформбюро, руководству ЕАК якобы предлагалось в 1948 г. через М. А. Суслова одобрить разработанный в верхах план добровольного переселения евреев на Дальний Восток и создания там на базе Еврейской автономной области (ЕАО) «Еврейской автономной советской социалистической республики». Однако договориться «по-хорошему» не удалось: приглашенные в ЦК С. А. Лозовский и П. Д. Маркиш (оши
330

бочно именуется председателем ЕАК), будто бы восприняв этот проект как скрытую депортацию, воспротивились, сделав неизбежной ее насильственное проведение. Разумеется, ни Шатуновская, ни Долиц-кий не подкрепляли свои версии какими-либо фактами1.
Масштабы слухов о готовившейся властями массовой высылке евреев существенно возросли с началом антикосмополитической кампании, причем до такой степени, что об этом заговорила заграничная печать. На страницах еврейских изданий (в первую очередь в Израиле, США и Великобритании) в течение 1949-1952 гг. неоднократно появлялись сообщения то о якобы принятом советскими властями решении депортировать в Сибирь все еврейское население страны, то об уже произведенном переселении 400 тыс. евреев России, то о готовящейся депортации еще 1 млн. евреев из Украины и Белоруссии. Появление подобной информации в западной прессе было в какой-то степени обусловлено тем подспудным пропагандистским нажимом, который с конца 1948 г. стали оказывать на СССР израильские руководители, стремившиеся таким образом побудить Сталина пойти навстречу их требованиям разрешить массовую эмиграцию евреев из СССР. Особую настойчивость в этом деле проявил министр иностранных дел Израиля М. Шарет. 5 октября 1949 г. он был информирован посланником в СССР М. Намиром о том, что советские евреи «живут в страхе и неуверенности в завтрашнем дне» и многие из них «опасаются, что скоро начнется депортация из Москвы». Через десять дней Шарет ответил шифротелеграммой со следующей инструкцией: «Мы должны начать кампанию в международной еврейской прессе, особенно в США, равно как и в нееврейской прессе по вопросу о советском еврействе, давая просочиться в прессу всей достоверной информации, имеющейся в нашем распоряжении, а также слухов». И хотя впоследствии тот же Намир, а также директор восточноевропейского департамента МИД Израиля А. Левави неоднократно сообщали Шарету о безосновательности подобных слухов, тот не спешил с их официальным опровержением, и они продолжали муссироваться в западных СМИ. Уже в наши дни И. Харел, руководивший с 1952 г. израильской разведкой «Моссад», заявил в интервью, сославшись, правда, на недостаточные возможности его секретной службы в то время, что ничего не слышал о подобных планах Сталина2.
Новый всплеск тревожных толков о депортации произошел после публикации в печати сообщения ТАСС от 13 января 1953 г. об аресте «врачей-вредителей» и развертывания их пропагандистской травли. На следующий день первый заместитель министра госбезопасности СССР С. А. Гоглидзе среди прочего проинформировал Кремль об
331

оценке этого события посланником Израиля Ш. Эльяшивом: «Вся миссия очень опечалена сегодняшним сообщением. В случае войны (выделено мною. - Г. К.) может быть решено всех евреев выслать в Сибирь, и этот процесс (суд над кремлевскими врачами. - Г. К.) явится подготовкой общественного мнения»3.
Панические настроения обуяли столичную еврейскую интеллигенцию. Конечно, слухи о депортации возникли не на пустом месте. Они были спровоцированы и массовыми арестами культурной и общественной элиты еврейства, и послевоенными пропагандистскими кампаниями, имевшими явный антисемитский подтекст, и, наконец, ростом «бытовой» юдофобии, которая стимулировалась сверху (особенно в последние недели жизни Сталина), в том числе, через СМИ. Видимость достоверности слухам придавало и то, что с конца 1952 г. из Москвы в Казахстан начали высылать семьи арестованных «еврейских националистов», в том числе, семьи тайно казненных к тому времени «еаковцев». Масла в огонь подливали и частные экстремистские заявления, звучавшие из стана кремлевской элиты, и разносившиеся народной молвой, обрастая всевозможными, леденящими кровь слухами и толками. Известно, скажем, что жена секретаря ЦК и руководителя Агитпропа Н. А. Михайлова сказала как-то дочери Сталина Светлане: «Я бы всех евреев выслала вон из Москвы!»4. Подобные высказывания хоть и свидетельствовали о том, что сталинская верхушка если не полностью, то наверняка уж частично была заражена антисемитизмом, тем не менее, вряд ли за ними стояло нечто большее. Ведь нельзя же, к примеру, обвинить царское правительство в подготовке депортации еврейских подданных только на том основании, что во время революции 1905 года скандально известный черносотенец В. М. Пуришкевич предложил переселить всех российских евреев в Колымский округ Якутского края. На деле получилось, что самодержавные правители империи, осуществившие в 1891-1893 гг. далеко не тотальное изгнание евреев из Москвы, вынуждены были к началу 1917 г. мириться с присутствием в Белокаменной не 35 тыс. евреев (столько их было там до выселения), а уже 60 тысяч.
Страхи в еврейской среде многократно усиливались еще и по причине отсутствия в тоталитарном обществе возможности получить объективную и независимую информацию о происходящем, что спонтанно компенсировалось широкой циркуляцией различных, подчас самых нелепых толков, домыслов и легенд. Тем, кто долго блуждает в информационной пустыне, часто мерещатся фантомы. Проецируясь на послевоенную ментальность еврейства, только что
332

перенесшего величайшую в современной истории трагедию и как бы по инерции ожидающего повторения национальной катастрофы, все это переполняло его сознание самыми мрачными предчувствиями и ожиданиями. Воистину мало что изменилось в России со времен Екатерины II, когда, как писал историк В. О. Ключевский, «люди судили о своем времени не по фактам окружавшей их действительности, а по чувствам, навеянным поверх этой действительности»5.
Но имели ли под собой реальную почву охватившие страну и мир слухи о чуть было не осуществленной Сталиным депортации евреев? Конечно, подобная угроза безусловно существовала, ибо чуть ли не с момента воцарения в России большевиков власти постоянно практиковали бессудное и массовое выселение людей (сначала по классовому, а потом и по национальному признакам). Но также верно, что реализоваться эта угроза в тех условиях не могла. И вот почему. В отличие, скажем, от насильственного выселения территориально локализованных на окраине империи кавказских народов, депортацию евреев (сотен тысяч, проживавших не обособленно в колониях-гетто, а в густонаселенных городских центрах страны, ассимилировавшись и растворившись в инонациональной массе) нельзя было провести ни молниеносно, ни тем более тайно. Ясно, что изъятие такого количества людей из нормальной общественной среды, где многие из них к тому же играли заметную роль в области науки, культуры, других общественно значимых сферах, возможно было только после всесторонней продолжительной подготовки. Требовались предварительные радикальные изменения и в официальной идеологии, сохранявшей, несмотря на шовинистический пресс сталинизма, еще существенную толику большевистского интернационализма. То есть, схематично выражаясь, почвеннический шовинизм должен был бы полностью вытеснить коммунистический интернационализм, что было невозможно в принципе. Так как, несмотря на всю симпатию Сталина к традиционной крепкой русской государственности и нагнетавшийся по его воле русский патриотизм, он не мог отказаться от коммунистической идеологии, ибо его евроазиатская империя от Берлина до Владивостока держалась главным образом на ней, а отнюдь не на русской идее. И в этом противоречии коренилась главная причина идеологической амбивалентности сталинизма.
В отличие от сталинского, гитлеровский режим был лишен такого дуализма. Тем не менее, потребовалось несколько лет, чтобы нацистская Германия подошла к так называемому окончательному решению еврейского вопроса, предусматривавшему массовую
333

депортацию евреев в лагеря смерти. Там этому предшествовали продолжительная идеологическая промывка мозгов населению с помощью «Майн Кампф» Гитлера и других сочинений подобного рода, официальное узаконение антисемитизма как государственной политики, повлекшее за собой систематическое вытеснение евреев из политических, общественных и экономических институций рейха, принятие расовых законов, лишивших евреев гражданских прав и определивших юридически точное понятие еврейства, исходя из конкретно сформулированных этнорелигиозных критериев, организованные сверху погромы ноября 1938 г. и, наконец, война, окончательно развязавшая руки нацистов для геноцида. Если бы идея тотально покончить с евреями действительно завладела Сталиным в начале 1953-го, то их депортации должно было предшествовать нечто подобное. Но диктатор не мог не понимать, что его многонациональной империи, в отличие от мононациональной Германии, изначально противопоказан такой стопроцентно смертельный эксперимент.
Существует и другой, достаточно весомый антидепортационный аргумент: несмотря на широкое предание гласности после августа 1991 г. самых секретных политических архивных материалов сталинского режима, не было обнаружено не только официальной директивы, санкционирующей и инициирующей депортацию*, но даже какого-либо другого документа, где бы она упоминалась или хотя бы косвенно подтверждалась ее подготовка (в том числе сотни тысяч пресловутых списков евреев на выселение). Если бы нечто похожее существовало в действительности, то непременно бы обнаружилось, как это произошло со многими другими советскими политическими секретами. В последнее десятилетие, например, были опубликованы основные официальные документы о насильственном выселении в годы войны и послевоенное время чеченцев, ингушей, крымских татар и других так называемых «изменнических» народов, а также «буржуазных националистов» из Западной Украины, Прибалтики и других регионов страны. Причем, эти директивы принимались за несколько месяцев до начала депортаций, что опровергает предположения, что сталинское руководство письменно оформляло их постфактум6.
334

В общем, если гипотетически в чьих-то «руководящих» умах и возникало намерение административно выслать евреев в места весьма отдаленные, то эта идея, не могущая быть переведенной на практические рельсы, оказывалась мертворожденной.
Проявления официального антисемитизма в стране зимой 1953 г. были предельно допустимыми в рамках политико-идеологической системы СССР. Дальнейшее следование тем же курсом, не говоря уже о проведении еврейской депортации ввергло бы страну в хаос национальных и социальных катаклизмов. Показательно, что один из арестованных кремлевских врачей Я. Л. Рапопорт впоследствии называл «дело врачей» «незаконченным советским изданием» российских «холерных бунтов» начала 1830 гг., когда темные и бесправные народные массы, доведенные до отчаяния страхом перед смертельной опасностью и видевшие в медиках, самоотверженно боровшихся с эпидемией, распространителей заразы, сначала расправились с ними, а потом обрушили свой гнев на представителей властей7.
Подобная перспектива, разумеется, Сталина не устраивала. Да и по складу своего характера он не решился бы открыто выступить против евреев, хотя в душе, особенно в последние годы жизни, мог быть, что называется, патологическим антисемитом. Поэтому вождь, ревностно оберегавший свой революционный имидж большевика-ленинца, был обречен переживать муки психологической раздвоенности, которая возможно, и ускорила его конец.
Мифотворцы
Как писал эмигрант-меньшевик Г. Я. Аронсон, после смерти диктатора «усиленно распространялись слухи о том, что Сталин носился с мыслью установить для всех русских евреев новую "черту оседлости" и затем депортировать их на дальний Север»8. Новые советские правители первым делом поспешили откреститься от «дела кремлевских врачей», этого, наиболее одиозного наследия диктатора.
Уже в начале апреля 1953 г. все арестованные врачи были освобождены и реабилитированы. Казалось, после устранения даже теоретической угрозы еврейской депортации миф о ней очень скоро развеется и исчезнет вместе с другими страхами и химерами эпохи сталинизма. Однако он оказался чрезвычайно живучим. И вот почему. Во-первых, активно циркулируя в виде слухов начиная с 1948 г., он успел основательно укорениться в еврейской ментальное™, опаленной многовековыми преследованиями и колоссальной национальной
335

катастрофой XX века - Холокостом. А, во-вторых, на протяжении нескольких последующих десятилетий (в ходе холодной войны, горбачевской перестройки и ельцинских реформ) этот миф искусственно подпитывали, используя в различных верхушечных политических играх, пропаганде и книгоиздательском бизнесе.
Первый массированный выброс дезинформации произошел весной 1956 г., когда Н. С. Хрущев заявил одному французскому журналисту, что непосредственной причиной смерти Сталина явилось решительное выступление В. М. Молотова и А. И. Микояна против намерения вождя начать высылку евреев из крупных городов. Их протест якобы поддержал К. Е. Ворошилов, заявивший, что эта акция может дискредитировать советское руководство своим сходством с преступлениями Гитлера. О том, что описанное выступление против диктатора не имело места в действительности, а рассказ о нем был со стороны Хрущева чистой воды политической спекуляцией, говорит хотя бы тот факт, что в его мемуарах, вышедших спустя пятнадцать лет на Западе, где Сталин, хотя и распекался основательно за антисемитизм, однако, нет и намека на то, что тот собирался депортировать евреев.
Но это будет потом, а пока все сказанное новым советским лидером было принято на Западе за чистую монету. И по-другому, в общем-то, не могло и быть: там не были посвящены в тайны Кремля и, конечно, не знали, что в последние месяцы жизни Сталин вообще не встречался ни с Молотовым, ни с Ворошиловым, ни с Микояном, на которых наложил опалу. Спустя несколько месяцев ту же легенду, изображавшую наследников диктатора чуть ли не борцами с его безумной тиранией, в несколько модифицированном виде пересказал Ж.-П. Сартру И. Г. Эренбург. Прибыв в Париж, он, как близкому другу, поведал французскому интеллектуалу о том, что 1 марта 1953 г. на заседании Президиума ЦК КПСС выступил Каганович, решительно потребовавший от Сталина предпринять объективное расследование «дела врачей» и отменить распоряжение об отправке евреев в Сибирь. Его поддержали все остальные присутствовавшие на том заседании, кроме Л. П. Берии. Это привело в бешенство вождя, разразившегося будто бы угрозами в адрес «заговорщиков». Но те не дрогнули, а Микоян даже отважился заявить, что, если Сталин арестует их, в дело вмешаются перешедшие на их сторону военные, готовые в любую минуту занять Кремль. Рассказ Эренбурга завершался отдававшим театральщиной финалом: немую сцену, якобы возникшую после угрозы Микояна, прервал Каганович, который, достав из нагрудного кармана партбилет, разорвал его на мелкие
336

клочки и швырнул в лицо диктатору*. Того от переживаний хватил удар, и он без чувств повалился на пол, а через несколько дней, не приходя в сознание, умер. Спустя год эту историю повторил в Польше назначенный туда послом бывший секретарь ЦК КПСС П. К. Пономаренко9.
Предприняв эту, предназначенную для заграницы PR-овскую акцию, и получив в итоге определенные политические дивиденды, кремлевские лидеры впредь уже не отваживались публично обсуждать изложенную легенду, а после смещения Н. С. Хрущева, этого живого кладезя исторических анекдотов, вообще табуировали темные страницы сталинского прошлого, что, впрочем, только распалило интерес общества к тому, что в интеллигентских кругах стали называть «сталинщиной». В результате официальное умолчание недавних преступлений режима «компенсировалось» все более разраставшимся в народе мифотворчеством. Все это способствовало тому, что прежние слухи о несостоявшейся о еврейской депортации, обрастая, как некое устное предание все новыми фантастическими деталями и подробностями (причем зачастую противоречившими друг другу), достигли критической массы и по закону диалектики стали обретать новое качество - превращаться задним числом как бы в ретроспективную реальность. Началось «отмывание» легенды и ее включение на правах исторической правды в анналы прошлого.
Запуску этого механизма, пожалуй, больше других поспособствовал весьма авторитетный среди советской интеллигенции писатель В. С. Гроссман. Хотя в своей историко-публицистической повести «Все течет» (написана в 1955-1963 гг.) он о возможной депортации евреев (о строительстве «огромного барачного города» в Сибири, подготовке казни «врачей-вредителей» на Красной площади, еврейских погромов и т. п.) рассуждал гипотетически как о производном от слухов, тем не менее, довольно определенно, «между строк» ратовал за реальность этого тайного замысла властей, которыми все «было заранее задумано, запланировано»: и «стихийное возмущение против кровавых преступлений евреев», и их высылка, чтобы якобы защитить «от справедливого, но беспощадного народного гнева»10. Между тем, из мемуаров поэта С. И. Липкина известно, что друживший с ним Гроссман, хотя зимой 1953 г. и «укрывался» у него на даче, был
337

все же достаточно хорошо информирован, чтобы не поверить в слухи о массовой депортации. Во всяком случае, он, подписав в те дни обращение деятелей еврейской общественности в «Правду»*, как никто другой знал, что режим не возлагал коллективной вины на евреев, считая, что только «врачи-подлые убийцы <...> должны подвергнуться самой суровой каре, но еврейский народ не виноват...»11. Видимо, позднее, под прессом нараставших придирок властей и пессимистических настроений в своем окружении писатель, воспроизводя в памяти пережитое, стал сгущать краски.
Как известно, критические суждения Гроссмана об исторической роли Сталина и его «еврейской политике» не были широко известны, будучи опубликованными в СССР только в конце 1980-х гг. Тем не менее, тема эта благодаря политизированной заинтересованности в ней диссидентов не заросла травой забвения. Миф о депортации являлся для историков из их среды одним из важнейших аргументов в дискредитации режима. Апеллируя к нему как к чему-то реальному, они вольно или невольно способствовали его верификации. Один из ведущих диссидентов-историков Р. А. Медведев, издавший в 1971 г. за границей книгу «К суду истории. Генезис и последствия сталинизма», где, ссылаясь на суждение старого большевика Е. П. Фролова, утверждал, что «Сталин готовился к массовому выселению евреев в отдаленные районы страны», и евреи - наряду с ранее депортированными немцами, крымскими татарами, чеченцами - «должны были стать... еще одним "козлом отпущения"»12. Более осторожно к толкам о депортации относился А. И. Солженицын, который в парижском (1973 г.) издании «Архипелага ГУЛАГ», изложил их только в примечании и с оговорками: «В последние годы жизни Сталина определенно стал намечаться и поток евреев... Для того было затеяно и дело врачей. Кажется, он собирался устроить большое еврейское избиение. <...> По московским слухам, замысел Сталина был такой: в начале марта "врачей-убийц" должны были на Красной площади повесить. Всколыхнутые патриоты (под руководством инструкторов) должны были кинуться в еврейский погром. И тогда правительство великодушно спасая евреев от народного гнева, в ту же ночь выселяло их на Дальний Восток и в Сибирь (где бараки уже готовились)». С годами скептицизм Солженицына в отношении «московских слухов», види
338

мо, усилился. В вышедшем в 1991 г. издании «Архипелага ГУЛАГ» они уже не воспроизводились*13.
Наиболее рьяным сторонником депортационной версии среди диссидентов являлся А. В. Антонов-Овсеенко. Его вышедший в 1981 г. в Нью-Йорке политический памфлет о Сталине был насыщен леденящими кровь небылицами: например, о том, что «гебисты» насмерть затравили собаками евреев, арестованных на московском автозаводе. Не менее сомнительным в плане достоверности было и его утверждение, что, явившись в 1952 году на заседание Президиума ЦК КПСС, Сталин дал указание «спасти» евреев Москвы и Ленинграда от возможных погромов, отправив их в Сибирь (для чего под руководством Л. М. Кагановича якобы начали составлять депортационные списки, а в Биробиджане - строить бараки)14.
В окончательном виде миф о депортации предстал в книге выехавших на Запад М. Я. Геллера и А. М. Некрича «Утопия у власти», вышедшей в Лондоне в 1982 г. Удивительно, но эти историки-профессионалы, компенсировавшие полное отсутствие доказательств сомнительной формулировкой «утверждают»(??), без тени сомнения и как давно уже установленный факт изложили якобы составленный Сталиным сценарий расправы над евреями. Согласно нему предусматривалось и составление на предприятиях «еврейских списков», и казнь на Красной площади осужденных «врачей-вредителей», и «еврейские погромы по всей стране», и массовая депортация евреев «по их собственной просьбе», и распространение специально подготовленной членом Президиума ЦК КПСС Д. И. Чесноковым книги, обосновывавшей депортацию и т. д. Все это якобы понадобилось Сталину, чтобы, развязав третью мировую войну, «нанести окончательный удар по капиталистической Европе и установить на всем континенте социалистическую систему»15.
Показательно, что версию о готовившейся Сталиным депортации евреев поддерживали не только диссиденты-«демократы», но и их «коллеги» ультранационалистической ориентации, правда последние, в отличие от первых, негативно оценивавших эту гипотетическую акцию, сетовали на то, что та так и не была осуществлена. Не
339

безызвестный автор скандальной книги «Десионизация» В. Н. Емельянов писал: «А вот в 1953 году, когда по приказу генералиссимуса со всемирной славой ко всем подъездным железнодорожным путям были подогнаны порожние составы с целью одновременного переселения в Биробиджан сразу всех евреев Москвы, - вот тут-то все члены Политбюро дружно умертвили своего вождя*, которому они сами присвоили эпитеты великого, гениального и пр., пр., пр.»16.
Примерно с тех же позиций выступает в наши дни В. В. Карпов, автор псевдоисторического сочинения «Генералиссимус», которое содержит грубое измышление о неких состоявшихся в феврале 1942 г. советско-германских переговорах о перемирии в Мценске, где немцы якобы потребовали от Сталина отселить всех евреев в районы крайнего Севера и там уничтожить, причем, согласно изощренной фантазии автора, руками самих евреев17.
Помимо дискредитации политического режима в СССР, миф о депортации использовался и для стимулирования еврейской эмиграции. С 1970 гг. обозначилась явная тенденция: по мере интенсификации идейно-политического брожения в советском обществе накалялись страсти вокруг еврейской эмиграции, и все активней реанимировалась тема депортации. В ЦК КПСС стали поступать такого рода письма: «Почему увеличился, особенно за 1978 г., выезд из СССР лиц еврейской национальности? Мы, люди среднего возраста (38-45 лет), очень обеспокоены этим явлением. <...> Страшно, когда покидают пределы страны близкие родственники, товарищи, с которыми вместе росли, учились, работали. <...> Стали упорно распространяться слухи о том, что с 1980 г. будет запрещен выезд из СССР, что готовится массовое переселение всех оставшихся евреев в автономную республику (ЕАО. -Г. К.). Эти слухи будоражат людей, порождают неустойчивость. Кто распространяет эти слухи? Да и как реагируют на предприятиях и в организациях, когда становится известно о чьем-либо очередном выезде: начинаются публичные выступления, которые сводятся к одному - выслать немедленно всех евреев до одного»18.
Налицо была очевидная политическая задействованность мифа о депортации. Играя роль устрашающего идеологического жупела, он в условиях холодной войны был взят на вооружение западной антисоветской пропагандой, в чем, собственно, и кроется причина его,
340

так сказать, живучести. Показательно, что на Западе о реальности плана депортации евреев заговорили первоначально не историки, а политически более «мобильные» журналисты. Одну из первых попыток такого рода предпринял известный американский журналист еврейского происхождения, зять Шолом-Алейхема Б. Ц. Гольдберг, который в прошлом неоднократно бывал в СССР. В 1961 г. он издал книгу по «еврейскому вопросу» в СССР, интерпретируя его не как проблему дискриминации евреев, а как фактор, чреватый реальной угрозой их геноцида19.
Этот тезис поддержал и развил израильский журналист Й. Гиль-боа, эмоционально обозвавший послевоенные гонения на советское еврейство как «черные годы». Не удивительно, что его книгу, в названии которой был использован этот, надо признать, впечатляющий образ, очень оперативно опубликовали в 1971 г. в США20.
Однако эти интерпретации отнюдь не сразу были поддержаны в более или менее солидных политологических и историко-научных кругах на Западе. Тамошние ученые в большинстве своем не спешили «историофицировать» «сталинскую депортацию», продолжая относиться к ней, как к чему-то сугубо гипотетическому. В сборниках научных статей «Книга о русском еврействе. 1917-1967» (Нью-Йорк, 1968) и «Евреи в Советской России. 1917-1967» (Тель-Авив, 1975) о подготовке выселения советских евреев вообще ничего не говорилось. Даже в заведомо антисоветской работе профессора Лондонской школы экономики и политических наук Л. Шапиро (1908-1983; сын осевшего в Шотландии бывшего главного раввина из Литвы, детство провел в России) «Коммунистическая партия Советского Союза»*, переизданной в 1975 г. на русском языке, использовалась такая осторожная формулировка: «В 1952 году [в СССР]... возможно, рассматривались планы общего выселения евреев в отдаленные районы». Еще в 1980-х гг. такие авторитетные американские специалисты по истории советского еврейства, как Н. Левин, Ц. Гительман писали о депортации как производной от слухов, правда, многие их израильские коллеги, будучи приверженцами так называемой сионистской историографии, и тогда, и потом, скорее, были склонны доверять этим слухам (Б. Пинкус и др.)21.
И только в 1990-е интеллектуальная элита и ученый мир Запада дрогнули под напором рожденного пропагандой мифа. Именно в те
341

годы он стал включаться в более или менее серьезные научно-популярные и даже сугубо научные издания как уже нечто, когда-то и кем-то полностью доказанное. Подобный настрой был задан книгой американо-израильского журналиста и писателя Л. Рапопорта, который без обиняков утверждал, что Сталин избрал депортацию в качестве советского способа решения еврейского вопроса. Доказательством тому должен был послужить собственноручно сработанный («научно реконструированный») автором на основе слухов текст письма еврейской общественности советскому руководству с просьбой оградить евреев от «справедливого гнева русского народа» путем массового переселения в малолюдные районы Дальнего Востока. Утверждалось, что нечто подобное было составлено в недрах ЦК КПСС в начале 1953 г. для пропагандистского обоснования уже подготовленной депортации. В качестве исходных данных «реконструкции» были упомянуты «различные источники», притом что ссылка давалась только на мемуары Эренбурга «Люди, годы, жизнь», в которых, как известно, депортация никоим образом не упоминается. Несмотря на это, известный американский правозащитник и ученый Д. Рубенстайн в своей достаточно основательной в научном плане биографии Эренбурга все же в значительной мере солидаризировался с позицией Л. Рапопорта. Под напором апологетов мифа не устояла даже солидная энциклопедия «Britannica». Содержание легенды, прежде глухое, неясное и лапидарное, расцветилось пространными описаниями различных холодящих кровь подробностей и деталей. Особенно преуспели в этом те, кто сочинял и редактировал статью «Советский Союз» в вышедшей в Иерусалиме «Краткой еврейской энциклопедии»22.
В том же жанре «исторической страшилки» написана и книга Р. Я. Бракмана «Секретная папка Иосифа Сталина. Скрытая жизнь», появившаяся не так давно на магазинных полках. Советский диктатор в ней уподоблен Гитлеру и изображен патологическим монстром: кастратом, заклейменным печатью «демонического заклятия», - физическим атавизмом в виде сросшихся пальцев на ноге («чертово копытце»). Под стать этим зловещим описаниям внешности Сталина и приведенные автором «факты» его циничных юдофобских деяний. Оказывается, когда в феврале 1953 г. в правительстве СССР стали обсуждать «технические вопросы транспортировки евреев в Биробиджан»^), и соратники вождя забеспокоились по поводу колоссальных сложностей, обычно сопутствующих обустройству на новом месте больших масс людей, тот их «успокоил», якобы заявив, что «половина евреев погибнет в дороге»23.
342

Чтобы разобраться в механизме столь легкого и беспроблемного привития мифа к древу науки, необходимо мысленно перенестись в Советский Союз конца 1980-х гг., когда на излете горбачевской перестройки советские ученые-историки, кстати, впервые осмелились открыто обратиться к теме преследований евреев при Сталине. Однако высказаться более или менее определенно, готовил ли тот их депортацию или нет, они еще не могли: соответствующие архивные источники были недоступны. Впрочем, литераторов-публицистов это ключевое обстоятельство мало смущало. На стремительно вздымавшейся волне разоблачений преступлений сталинизма они на свой манер принялись заполнять «белые пятна» прошлого. На этой ниве подвизались в основном или люди, пострадавшие от политических репрессий и в силу этого, за редким исключением, не способные на проведение объективных и бесстрастных исследований, или циничные конъюнктурщики, спешившие сорвать куш на смаковании подробностей «горячих» исторических сенсаций. Единственно на основе застарелых слухов, бытовавших в интеллигентской среде прежде подспудно и не выходивших за узкие рамки нонконформистского устного «междусобойчика» и подпольного самиздата, они - благодаря объявленной гласности - принялись «творить историю» - чуть было не состоявшегося «геноцида советских евреев». При этом в качестве одного из главных доказательств приводились давно циркулировавшие толки, превратно отображавшие обстоятельства подготовки и содержание уже упоминавшегося обращения в «Правду» от имени известных деятелей еврейского происхождения. Утверждалось, что в нем присутствовал призыв к депортации. То есть реальный документ стал подменяться апокрифом, сначала устным, а потом и письменным (об этом далее).
Даже в отмеченных глубоким и объективным историческим анализом воспоминаниях Я. Л. Рапопорта (профессор-патологоанатом, был арестован по «делу кремлевских врачей»), довольно точно излагавшего суть настоящего обращения (депортация не упоминалась!), оно, тем не менее, увязывалось «с намечаемыми последующими акциями против всей национальности»24. Однако в вышедших почти одновременно мемуарах академика-правозащитника А. Д. Сахарова почему-то вместо коллективно подписанного знаменитыми евреями послания в «Правду» уже фигурировала приписывавшаяся Д. И. Чеснокову мнимая публикация в этой газете, уже без экивоков квалифицировавшаяся как составная часть «антиеврейского плана» Сталина: «Потом мы узнали, что в начале марта были подготовлены эшелоны для депортации евреев и напечатаны оправдывающие эту
343

акцию пропагандистские материалы, в том числе номер "Правды" с передовой "Русский народ спасает еврейский народ"(?)»25. Вряд ли эти строчки следует воспринимать как свидетельство очевидца. Ведь сам Сахаров, который в момент описываемых событий находился вдали от Москвы в наглухо изолированном от внешнего мира атомном центре «Арзамас-16», не скрывал, что обстоятельства «дела врачей», стали только «потом» ему известны, но когда и от кого именно, он не уточнял.
Время появления подобных публикаций - «смутное» преддверие краха СССР, когда тот вошел в штопор глубочайшего системного кризиса, и многие поняли, что процесс его распада приобрел необратимый характер. Подобно эпидемии, по Москве и другим городам поползли слухи, будто грядут массовые еврейские погромы, и что ультра-националисты из пресловутого общества «Память» готовятся устроить новую Варфоломеевскую ночь, помечая меловыми крестами двери квартир будущих жертв. Разлившийся тогда в обществе страх перед непредсказуемым будущим привел к взрыву еврейской эмиграции. Именно в такой накаленной атмосфере и вышла в свет книга, будто специально изданная «страха перед русскими ради». Именно она, как мы убедимся, составит вскоре основу «доказательной базы» приверженцев мифа о депортации, но основу тайную, так как на этот «источник» - по причине, которая станет понятной из нижеследующего, - так и не будет сделано ни одной ссылки. Речь идет о сборнике художественных сочинений прозаика В. П. Ерашова, выпущенном 250-тысячным тиражом в декабре 1990 г. «независимым» кооперативным издательством ПИК. На траурной черной обложке фольговой зеленью угловатых букв было выведено название: «Коридоры смерти» и подзаголовок - «Историко-фантастическая хроника». Хотя от автора и издательства пояснялось, что «хроника» - художественный вымысел, фантазии на тему, что могло бы произойти, умри Сталин не 5 марта 1953 г., а неделей позже, тем не менее (и далее - нечто парадоксальное!), утверждалось, что «страшные события, черед которых прослеживается в повести изо дня в день, не столь уж фантасмагоричны: за ними стоят исторические реалии, подтвержденные свидетельствами современников и документами». Вопреки этому заверению в «хронике» так и не удалось обнаружить даже намека на нечто реальное, зато в ней обильно были представлены различные, и, надо признать, искусно выполненные стилизации под официальные документы и пропагандистские материалы сталинской эпохи. Это и «правительственное сообщение» от 7 марта 1953 г. о том, что «Особое присутствие Военной коллегии Верховного суда СССР в закры
344

том судебном заседании рассмотрело дело по обвинению преступной шайки врачей-вредителей» и приговорило их к смертной казни. Это и «Обращение к евреям - гражданам Советского Союза», в котором группа их именитых соплеменников призывает «добровольно покинуть обжитые, привычные города и районы, отправиться на освоение просторов Восточной Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера» (очередной фантасмагорический аналог реального коллективного обращения в «Правду»). Это и хроника (тоже, разумеется, измышленная) состоявшейся 8 марта на Красной площади казни через повешение восьмерых евреев. В форме газетного репортажа живописалась и отправка в тот же день со столичного Казанского вокзала «экспресса особого назначения «Москва - Биробиджан»» с первыми «добровольцами», следующими на Дальний Восток, в спецпоселки, подготовленные «для евреев из Москвы». А перелистав несколько страниц, читатель узнавал об еще одной мнимой трагедии: 14 марта в 2-02 по Москве экспресс, так и не доехав до места назначения, в районе станции Слюдянка «с налету выскочил на отрезок пути, разрушенный гебистами, рухнул под откос и почти мгновенно сгорел, поскольку был для пущей надежности начинен в багажниках под полом вагонов канистрами с бензином». Тем временем, как далее фантазирует автор, в столице заканчивался подсчет и оформление данных по контингенту депортируемых, к которому «по состоянию на 24-00 10 марта» причислили 211 492 еврея («включая полукровок»), что составляло «67 856 семейств». Завершающие эпизоды «хроники» -о смерти Сталина, последовавшей, по воле автора, в ночь на 12 марта и повлекшей срыв «операции под кодовым названием "Восток"», предусматривавшей развертывание депортации московских евреев «начиная с 5-00 14 марта»26.
Столь подробный разбор псевдоисторических россказней на первый взгляд может показаться не совсем уместным в научной статье. Однако пройдет всего полгода после издания книги Ерашова, и представленная в ней легенда о еврейской депортации станет выдаваться за некий утаиваемый властями реальный план сталинского руководства. Первым об этом широковещательно возвестил журналист 3. С. Шейнис. Двоюродный племянник известного дипломата Я. 3. Сурица, он начал работать в печати еще до войны, возглавив в обезлюдевшей после «большого террора» редакции «Труда» иностранный отдел. После войны Шейнис, работая в Берлине корреспондентом «Tagliche Rundschau» (газеты Советской военной администрации в Германии), был привлечен в 1947 году к судебной ответственности за присвоение литературного труда мало известного в
345

СССР немецкого писателя. Однако он быстро оправился после этого неприятного инцидента, прославившись осенью 1958 г. как один из авторов вышедшей в Госполитиздате книги «Государство Израиль, его положение и политика». Это первое советское массовое антисионистское издание было подготовлено им совместно с замминистра иностранных дел В. С. Семеновым, выступившим под псевдонимом «К. Иванов». В вышедшей потом на Западе «Книге о русском еврействе. 1917-1967» об этом агитпроповском опусе говорилось как об изобилующем «злопыхательными и невежественными извращениями» и содержащем «тысячу вольных и невольных ошибок и явно клеветнические комментарии»27.
Возможно, дабы реабилитировать себя за столь неприглядное сотрудничество с властью (летом 1991 г. агонизировавшей), Шейнис и выступил публично в роли разоблачителя преступлений сталинизма, опубликовав 28 июня в «Вечерней Москве» очерк «Грозила депортация». В нем он поведал, что в конце июля 1953 г. Эренбург доверительно сообщил ему следующее: «...Приехали ко мне домой они, академик Минц, бывший генеральный директор ТАСС Маринин и еще один человек(?) <...> Они приехали с проектом письма на имя "великого и мудрого вождя товарища Сталина". В письме содержалась просьба: врачи-убийцы, эти изверги рода человеческого, разоблачены, справедлив гнев русского народа, может быть, товарищ Сталин сочтет возможным проявить милость и охранить евреев от справедливого гнева русского народа. То есть [предполагалось] под охраной выселить их на окраины государства. Авторы письма униженно соглашались с депортацией целого народа, очевидно, в надежде, что сами они не подвергнутся выселению».
Достоверность сего свидетельства более чем сомнительна. В нем соответствует истине только то, что руководящий сотрудник «Правды» Я. С. Хавинсон-Маринин и академик-историк И. И. Минц действительно привозили Эренбургу на подпись обращение еврейской общественности, но не на имя Сталина и совсем другого содержания (без намека на депортацию). К тому же, не было никакого загадочного «еще одного человека», сопровождавшего Минца и Хавинсона. По сути, «свидетельство» Шейниса - еще один перепев рожденного в литературно-журналистских кругах предания о том, как Хавинсон и Минц вкупе с журналистом Д. И. Заславским и философом М. Б. Митиным (двое последних часто «подменяли» друг друга в разных интерпретациях слуха) собирали подписи к «еврейскому письму». Одна из вариаций этого рассказа была изложена в мемуарах писателя В. А. Каверина, который в эмоциональной художественной
346

манере изобразил, как один из этой «четверки», «иуда» Хавинсон, особенно настойчиво вербовал его в подписанты. Но поскольку Каверин, утверждавший, что ознакомился с «письмом» в ЦК, существенно извратил текст реального обращения, возникает вопрос: держал ли он его в руках? Если в настоящем письме, скажем, говорится, что «громадное большинство еврейского населения СССР является другом русского народа», то аналогичный пассаж в изложении Каверина мало того что имеет диаметрально противоположный смысл, но и содержит противоречащие друг другу фразы (чего не могло быть в тщательно редактировавшихся аппаратных документах): «...евреи, живущие в СССР, пользуются всеми правами, обеспеченными Конституцией нашей страны. Многие из них успешно работают в учреждениях, научных институтах, на фабриках и заводах. И, тем не менее, в массе они заражены духом буржуазного воинствующего национализма...». В мемуарах Каверина имеются и другие нестыковки: он подробно описывает третьестепенную для существа дела элегантную внешность Хавинсона, в мельчайших деталях воспроизводит якобы состоявшуюся между ними беседу, но при этом путается в главном, называя его «Хавенсоном»; утверждает, что «еврейское письмо» было им внимательно прочитано дважды и тут же жалуется на память, не сохранившую его «подробностей»; датирует сбор подписей зимой 1952 г., что на самом деле происходило в конце января - начале февраля 1953 г. и т. д.28
Возвращаясь к газетному очерку Шейниса «Грозила депортация», нельзя не отметить еще одну немаловажную деталь: все фигурирующие в нем лица, кроме, естественно, автора, к моменту публикации отошли в иной мир, и читателю фактически предлагалось поверить публикатору на слово. В последующем, как мы убедимся, не только Шейнис, но и продолжатели его дела на ниве мифотворчества будут активно прибегать к свидетельствам «мертвых душ». К сожалению, подобные трюки весьма эффективно, особенно на первых порах, маскируют заведомую ложь под историческую правду, но, в конечном счете, истина берет верх, и фальсификатору воздается по заслугам. Впрочем, подобная перспектива вряд ли беспокоила почти восьмидесятилетнего Шейниса, по богатому жизненному опыту знавшего, как порой медленно крутятся жернова правды. Скорее, напротив, у него были все основания торжествовать: посредством незамысловатого подлога легко удалось внушить многим, что подготовка Сталиным депортации евреев не просто мираж запуганной интеллигенции, а реальный факт истории, подтвержденный «неопровержимыми» фактами.
347

Закрепляя успех, Шейнис вскоре выдал на-гора новую порцию «доказательств», поместив 26 сентября 1991 г. в той же газете очерк под хлестким заголовком «Провокация века» (более пригодным для квалификации самого факта этой публикации). Роль оболочки информационной бомбы сыграли фрагменты письма, полученного от бывшего сотрудника МГБ СССР П. И. Колобанова. Поскольку в этом послании в основном точно воспроизводились реальные детали следствия по «делу врачей», да и сам его автор не был объявлен публикатором «скоропостижно скончавшимся», можно с большой долей уверенности говорить об этом тексте как о подлинном. Тем более, что факсимильный фрагмент оригинала был воспроизведен в качестве иллюстрации. Обращение содержало резонные суждения: «Скажу сразу, что о предполагаемой депортации евреев я ничего не знал, так что подтвердить или опровергнуть написанное Шейнисом (в "Вечерней Москве" от 28 июня 1991 г. - Г. К.) не могу. Думаю только, что о таких важных вопросах государственной политики надо говорить языком документов, а не на основании частных разговоров и тем более слухов "о предстоящей расистской акции по отношению к евреям"».
Однако, цитируя это невыгодное для себя мнение, Шейнис, думается, отнюдь не преследовал цель объективно показать пеструю палитру разнородных откликов на свою предыдущую статью. Просто сценарий, разработанный этим опытным журналистом, включал в себя использование такого классического приема, как посрамление «Фомы неверующего». Так вот, для того чтобы «вразумить» сомневавшегося Колобанова и заодно убедить в собственной правоте всех остальных, скептически настроенных читателей, Шейнис расчетливо начинил свою «бомбу» взрывной сердцевиной - «чрезвычайно важным свидетельством». Однако этот «гвоздь» публикации Шейниса стал, по сути, презентацией еще одного посмертного сенсационного откровения. На сей раз в качестве безгласного свидетеля публике был представлен некто Н. Н. Поляков, бывший сотрудник КГБ и ЦК ВКП(б), который «последние годы жизни <...> тяжело болел», а «перед кончиной <...> решил облегчить свою душу», в чем ему помогли «два человека» (?) - «записали его показания и прислали автору...»*. Это трогательное описание больше похоже на житие какого-то благородного разбойника, обретшего святость благодаря предсмертному раскаянию, чем на реальное событие. Как, впрочем, и безымянные
348

свидетели, внимавшие словам умиравшего, напоминают скорее бестелесных ангелов, чем обыкновенных смертных, идентифицируемых посредством конкретных имен, фамилий, адресов местожительства и т. п. Впрочем, вот сам текст «покаяния»: «В конце 40-х - начале 50-х годов было принято решение о полной депортации евреев. Для руководства этой акцией была создана комиссия, подчинявшаяся только Сталину. Председателем комиссии Сталин назначил Суслова, а секретарем был я, Поляков. Для приемки депортируемых в Биробиджане (в частности) форсированно строились барачные комплексы по типу концлагерей, а соответствующие территории разбивались на закрытые секретные зоны. Одновременно составлялись по всей стране списки (отделами кадров - по месту работы, домоуправлениями - по месту жительства) всех лиц еврейской национальности, чтобы никого не пропустить. Было два вида списков - на чистокровных евреев и на полукровок. Депортация должна была осуществиться в два этапа - чистые в первую очередь, полукровки - во вторую. Операцию намечено было осуществить во вторую половину февраля 1953 года. Но вышла задержка не с концлагерями (барачное строительство не было завершено и на половину, но это не могло лимитировать акцию), а со списками требовалось больше времени; для этого Сталин установил жесткие сроки: суд над врачами 5-7 марта, казнь (на Лобном месте) 11-12 марта».
Бросается в глаза, что это, обнародованное Шейнисом, «свидетельство» как две капли воды похоже на то, что сочинил В. Ерашов (см. выше). Тут и там одно и то же: суд над врачами, датированный, кстати, почти одним и тем же сроком (у Ерашова: 5-6 марта); казнь на Лобном месте Красной площади; «задержка» (у Ерашова - «заминка») с оформлением бумаг на выселение, включение в контингент высылаемых «полукровок» и т. д. Впрочем, есть и некоторые отличия, причем приводящие к парадоксальному выводу: содержание «историко-фантас-тической хроники» Ерашова пронизано куда большей осведомленностью в организации реальной деятельности сталинских спецслужб, чем выдаваемое за подлинное так называемое свидетельство «сотрудника ЦК КПСС и КГБ» Полякова. Во-первых, если у Шейниса упоминаются «списки на депортацию», которые якобы по всей стране составлялись некомпетентными в этом роде деятельности отделы кадров предприятий и организаций, а также домоуправлениями (ни одного такого списка - а их количество должно бы исчисляться миллионами - так и не было найдено), то у Ерашова сказано: власти, начав выселять евреев из Москвы, поручили оформление документации силовым органам, в чью прерогативу, собственно, и входила высылка неблагонадежных граждан в административном порядке (в МГБ этим занималось 9 уп
349

равление). Во-вторых, у Ерашова, который старался максимально приблизить свое повествование к реалиям тогдашней жизни, депортируемые евреи должны были следовать на спецпоселения, представлявшие собой специально оборудованные в отдаленных местностях поселки (как это и было с высланными по той же схеме крымскими татарами, чеченцами, украинскими националистами и др.). У Шейниса же в качестве мест будущего обитания евреев почему-то называются «барачные комплексы по типу концлагерей», расположенные в каких-то непонятных «закрытых, секретных зонах». Столь очевидное искусственное нагнетание драматизма в «свидетельстве Полякова» было, видимо, вызвано тем, что Шейнис анонсировал его как фрагмент будущей своей книги «Годы в моральном Освенциме». К слову, от такого названия он вынужден был потом отказаться: слишком явно «торчали уши» его несоответствия содержанию книги.
Поданное Шейнисом с претензией на сенсацию «откровение» Полякова о «депортационной комиссии» под руководством Суслова также не выдерживает критики. Чтобы убедиться в том, что это никакая не новация, а перепев старого слуха, достаточно обратиться к изданному зимой 1991 г. НИПЦ «Мемориал» первому выпуску исторического альманаха «Звенья», точнее, к помещенному в нем фрагменту воспоминаний упомянутого Е. И. Долицкого. С этой публикацией Шейнис был, несомненно, знаком, ибо в примечаниях к ней упомянут в качестве консультанта. Так вот, никто иной как Долицкий впервые поименовал Суслова секретарем ЦК ВКП(б), отвечавшим с 1948 г. за подготовку депортации29. Именно на это, весьма сомнительное и документально не подтвержденное свидетельство, и ориентировался Шейнис, когда «производил» Суслова в председатели депортационной комиссии, которая, функционируя якобы более четырех лет, почему-то так и не оставила по себе никакой фактической памяти - ни одного собственного документа, ни даже просто упоминания в каких-либо других документах или мемуарах.
Летом 1992 г. «депортационная» версия Шейниса пережила второе рождение. Тогда она вновь явилась публике, на сей раз включенной в новую книжку под уже раскрученным заголовком «Провокация века». Случайно или нет, но она, выпущенная в мягкой обложке, на которой красовалось что-то наподобие шабаша оживших скелетов, была «при содействии Израильского Фонда культуры и просвещения» подготовлена все тем же «независимым издательством» ПИК, ранее выбросившего на рынок «хронику» Ерашова. Весьма показательно, что в эту книжку, ставшую своеобразной лебединой песнью Шейниса (спустя несколько месяцев он умер), вошел в несколько препарированном виде и материал из сборника исторических анекдотов Ю. В. Борева «Стали
350

ниада». Изданный в 1991 г., он включал в себя различные толки, когда-либо циркулировавшие в интеллигентской среде, в том числе и такие: об издании в феврале 1953 года «миллионным тиражом» пропагандистской брошюры «члена Президиума ЦК Дмитрия Чеснокова» под названием «Почему необходимо было выселить евреев из промышленных районов страны», распространение которой было приурочено к высылке в биробиджанскую тайгу «трех миллионов евреев» (общая численность евреев в СССР тогда не превышала 2,25 млн. - Г. К.); о том, как Маленков уговаривал Эренбурга подписать «еврейское письмо», и как Сталин, «утверждая сценарий депортации», «проговорился» Хрущеву (а тот - Эренбургу) о направленной «органам» директиве организовать во время транспортировки евреев по Транссибу - под видом «стихийных» проявлений народного гнева - нападения на эшелоны и убийства депортируемых с тем, чтобы доехать до места смогли не более половины и т. п.30 И хотя сам Борев отнес свою книгу к жанру литературно-художественно-исторической фольклористики (отсюда и ироническое название, созвучное пушкинской «Гаврилиаде»), и пафос ее зиждился не на поиске исторической истины, а на разоблачении любым способом советской системы, - почерпнутые из нее апокрифы были представлены Шейнисом как реальные факты. Вот как с подачи Борева он изобразил участие в «деле врачей» Чеснокова: «К началу февраля он закончил порученный (Сталиным. - Г. К.) теоретический труд, обосновывавший изгнание трех миллионов (!) евреев. Брошюра была напечатана и спрятана в одном из особо охраняемых подвалов МГБ в Москве. По указанию Сталина в день "X" ее надлежало извлечь из подземелья и как можно быстрее распространить по всей стране»31.
У Шейниса, вознамерившегося сказку-миф о депортации сделать «научно подтвержденной» былью, нашлось немало последователей -как в России, так и за рубежом. Начиная с 1993 г. потоком пошли публикации (журнальные и газетные статьи, отдельные книги, брошюры), в которых представленный журналистом «документальный материал» о подготовке Сталиным депортации евреев преподносился как авторитетный и заслуживающий доверия исторический источник. Причем, это «наследие Шейниса» дополнялось одновременно такого же рода сомнительными «вновь открывшимися свидетельствами»32.
Своеобразное лидерство в оснащении своих сочинений подобными «фактами» захватил Я. Я. Этингер. Пострадав в свое время от сталинских политических репрессий (в 1951 г. получил 10 лет лагерей за антисоветскую агитацию и пропаганду) и став потом профессором истории (специалистом по новейшей истории развивающихся стран Азии и Африки), он, соединив в одном лице драматический личный опыт и профессиональные знания, казалось, способен был внести существен
351

ный вклад в начавшееся в годы перестройки научное восстановление исторической правды. Однако, испытывая «глубокую внутреннюю ненависть к коммунизму и КПСС»33, он после развала Советского Союза нашел свое призвание в пропагандистском обличении сталинизма, миссии общественно значимой и благородной, но далеко не тождественной строго научному осмыслению этого сложного и противоречивого исторического явления. И все было бы в пределах нормального сочинительства, если бы Этингер не пытался выдать свои хлесткие и эмоционально насыщенные политические памфлеты за исторические труды, и если бы он, сводя счеты с «проклятым прошлым», не использовал, подобно Шейнису, далекие от науки приемы. Правда, ничего подобного не предвещалось на начальной стадии освоения Этингером проблематики сталинского антисемитизма и «дела врачей». Когда, например, в 1988 г., он давал одно из первых своих интервью по истории упомянутого «дела» «Медицинской газете», то ни словом не обмолвился о наличии в начале 1953 г. угрозы депортации евреев, несмотря на то, что перестроечная гласность уже вовсю бичевала преступления сталинизма34. И хотя еще существовала цензура, и некоторые язвы советского прошлого вскрывать запрещалось, тем не менее, процесс спонтанной либерализации в стране был столь стремительным, что рамки дозволенного расширялись тогда буквально на глазах. Уже в следующем году были подготовлены к изданию, а в 1990-м вышли упоминавшиеся воспоминания В. А. Каверина, в которых о гипотетической сталинской депортации евреев было сказано достаточно прямо и определенно. Между тем, в появившейся в том же году г. в журнале «Наука и жизнь» статье «"Дело врачей" и судьба» Этингер продолжал хранить молчание по поводу депортации, отваживаясь разве что на предположение: «не должен ли был задуманный процесс над врачами стать прологом новой гигантской чистки в высших эшелонах партийно-государственного и военного руководства?» При этом многие во весь голос отвечали на этот вопрос утвердительно. Мало что изменилось и тогда, когда, покинув в 1989 г. Институт мировой экономики и международных отношений АН СССР и уйдя на пенсию, Этингер вошел в руководство новообразованного правозащитного общества «Мемориал» (кстати, вместе с упомянутым решительным обличителем сталинизма Антоновым-Овсеенко) и целиком погрузился в общественную деятельность. Даже публикуя в начале 1991 г. в историческом альманахе этого общества «Звенья» очерк по «делу врачей», Этингер не присоединился к хору сторонников депортационной версии, хотя в том же выпуске альманаха был помещен обосновывавший ее материал А. Вайсберга («Воспоминания Е. И. Долицкого»). Продолжая занимать межеумочную позицию, Этингер, впервые, очень осторожно коснувшись тогда гипотезы о
352

подготовке выселения евреев, ничего определенного не сказал, сославшись на то, что «истинный смысл» событий начала 1953 года прояснится только после открытия секретных архивов35.
Однако после краха коммунистического режима, когда его задним числом не ругал разве только ленивый, позиция Этингера претерпела неожиданную существенную метаморфозу. Произошло это в начале 1993 г., когда одновременно в парижской «Русской мысли» и московской «Еврейской газете» появилась его большая статья «К сорокалетию "дела врачей"», в которой он, видимо, не удовлетворенный результатами рассекречивания закрытых архивов прежней власти, сделал «серьезный вывод», на который прежде не решался: «...упорные слухи, что после процесса над врачами и их публичной казни в крупнейших городах страны, начнется депортация евреев в отдаленные районы Дальнего Востока <...> как теперь выяснилось, были обоснованы».
Тут же приводился целый набор «доказательств». И хотя почти все они как будто слово в слово были списаны с книг Антонова-Овсеенко, Ерашова, Шейниса и Борева, эти авторы упомянуты не были. Вместо них были названы новые «источники», главным из которых стал скончавшийся в 1975 г. Н. А. Булганин. Якобы еще в 1970 г. тот в частной беседе поведал Этингеру о запланированных Сталиным публичных казнях (через повешение) «врачей-отравителей» и которые должны были состояться «при огромном стечении населения на больших площадях в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Свердловске и ряде других крупнейших городов страны», о крушениях составов с евреями, депортируемыми по Транссибу, кстати, единственной и потому имеющей стратегическое значение железнодорожной коммуникации, связывающей европейский центр страны с ее восточными регионами. Повторялся и застарелый слух, приписывавший «профессору-философу» Чеснокову авторство книги, оправдывавшей депортацию евреев. Но при этом Этингер сослался на уже покойного журналиста Э. Генри. По сути, эти «новые свидетельства» ничего нового не содержали, настораживало, однако, то, что полученные вроде бы давным-давно, они могли бы быть преданы гласности значительно раньше*, причем в соответствующей научной публикации форме, но почему-то этого не произошло.
353

Кроме того, в статье «К сорокалетию "дела врачей"» без ссылок на источники пересказывалась не раз прежде публиковавшаяся другими авторами легенда о составлении «несколькими евреями - сталинскими прислужниками» письма, призывавшего советское руководство «спасти» евреев от «народного гнева», депортировав в Сибирь, где «готовились новые лагеря, строились тысячи бараков». Единственной свежей струей в публикации стала информация о том, что «сейчас стало известно, что Маленковым и Сусловым были направлены инструктирующие письма в аппарат ЦК, где оба требовали вынесения врачам смертного приговора и вообще провести "определенные антиеврейские акции"»36. Однако на поверку вышло, что, объявив о существовании столь важных документов ЦК, Этингер явно погорячился, оказавшись не в состоянии их представить.
Поскольку Этингер был профессиональным историком, все поведанное им о депортации было воспринято и отечественными, и иностранными учеными как заслуживавшая доверия точка зрения авторитетного специалиста. Этому способствовало и активное его участие в различных международных научных конференциях, чьи материалы широко публиковались и распространялись в мире37.
В начале 1999 г. через нью-йоркскую русскоязычную газету «Еврейский мир» Этингер (какое-то время он проживал в США) объявил об обретении им «важного документа» - ключевого доказательства достоверности версии о депортации. Правда, поясняя, как это произошло, он поведал странную историю о том, как от одной незнакомой, «плохо одетой» и производившей «жалкое впечатление» женщины он получил «пожелтевший от времени машинописный экземпляр письма, озаглавленного «Ко всем евреям Советского Союза». Не сомневаясь в том это «уникальный исторический документ, призыв - обращение к депортации евреев в отдаленные районы страны», Этингер попросил у таинственной посетительницы разрешения скопировать его. Но та, ответив решительным отказом, разрешила только переписать текст в ее присутствии, «после чего исчезла навсегда». В России это, обретенное столь чудесным образом, «историческое послание» впервые было напечатано («в сокращении») через два года в «Известиях»38. Полный текст «письма» Этингер включил в свои вышедшие вскоре (в 2001 г.) мемуары. Даже поверхностное знакомство с этим «документом» не оставляет сомнений в том, что это примитивно сработанный фальсификат Сразу бросается в глаза его подозрительная краткость, корявый, «не отшлифованный» стиль, совсем не характерный для подлинных документов ЦК КПСС, всегда тщательно составлявшихся и редактировавшихся. Но самое главное, сравнительный анализ выявил очевид
354

ную фиктивность того, что выдавалось Этингером за подлинное «еврейское послание 1953 года»: в нем обнаружились явные текстуальные заимствования из «Обращением к евреям - гражданам Советского Союза», сочиненного Ерашовым для упомянутой «историко-фантас-тической хроники». Чтобы наглядно убедится в этом, достаточно прибегнуть к сопоставлению соответствующих текстов39:
У Этингера:
У Ерашова:
Дорогие братья и сестры, евреи и еврейки! Мы, работники науки и техники, деятели литературы и искусства - евреи по национальности - в этот тяжкий период нашей жизни обращаемся к вам. <...>
Дорогие братья и сестры, еврейские мужчины и женщины, еврейская молодежь! К вам обращаемся мы... работники промышленности и сельского хозяйства, военачальники, деятели науки и техники, литературы и искусства, - в трудные эти дни держим слово к вам <...>
<...> Зловещая тень убийц в белых халатах легла на все еврейское население СССР. Каждый советский человек не может не испытывать гнева и возмущения <...> Позор обрушился на голову еврейского населения Советского Союза. Среди великого русского народа преступные действия банды убийц и шпионов вызвали особое негодование. Ведь именно русские люди спасли евреев от полного уничтожения немецко-фашистскими захватчиками <...>
<...> Зловещая тень подлых убийц и шпионов легла на весь еврейский народ, вызывая справедливый гнев и возмущение каждого советского человека. Да, невозможно отрицать: все мы косвенно опозорили себя <...> Мы никогда не забудем беспримерного подвига великого русского народа... Для нас, евреев, этот подвиг имеет особое значение, ибо именно русские люди... спасли евреев от полного физического истребления гитлеровскими захватчиками. <...>
<...> Только самоотверженный труд там, куда направят нас партия и правительство, великий вождь советского народа И. В. Сталин позволит смыть это позорное и тяжкое пятно <...>
<...> Только самоотверженный труд там, куда пошлют нас партия, правительство, родной и любимый товарищ И. В. Сталин, позволит нам вновь ощутить себя... полноценными честными гражданами Великой Родины.
<...> Лишь честным и самоотверженным трудом евреи смогут доказать свою преданность Родине, великому и любимому товарищу Сталину<...>
<...> Лишь честным, самоотверженным трудом каждый советский еврей может доказать свою преданность Родине, великому и любимому товарищу И. В. Сталину <...>
355

Но «еврейское письмо» собственного изготовления это только остров в раскинувшемся в мемуарах Этингера море манипуляций фактами, разнообразных ошибок и просто ляпсусов. Перечислить их полностью в рамках статьи невозможно, да и нет в этом особой необходимости. Однако без воспроизведения наиболее характерных из них, думается, не обойтись.
Так вот, со ссылкой на свидетельство Булганина, как на дрожжах разросшегося с десяти строчек текста с момента первой апелляции к нему Этингера в 1993 г. до нескольких страниц в 2001 г., утверждается, что «на совещании в начале декабря 1952 г. Сталин прямо сказал, что "каждый еврей в Советском Союзе - это националист, агент американской разведки. Еврейские националисты - а все они националисты - думают, что еврейскую нацию облагодетельствовали США. Вот почему они считают своим долгом помогать американским империалистам"». Далее, уже от себя, Этингер дополняет: «Спустя много лет "Независимая газета" 29 сентября 1999 г. опубликовала выдержки из дневника сталинского министра В. А. Малышева, который после совещания у Сталина 1 декабря 1952 года записал примерно те же слова. Очевидно, речь шла об одном и том же заседании, на котором присутствовали и Н. А. Булганин и В. А. Малышев»40.
Да, 1 декабря 1952 г. в Кремле состоялось, но, уточним, не совещание, а расширенное заседание Президиума ЦК КПСС, на котором действительно присутствовал Малышев, правда, не «сталинский министр», а заместитель председателя Совета министров СССР. Установить, принимал ли участие в заседании Булганин, не представляется возможным - официальных протоколов в архивах не обнаружено. О заседании том, собственно, и стало известно только благодаря дневниковой записи Малышева, в которой наряду с прочим были зафиксированы следующие высказывания Сталина по «еврейскому вопросу»: «Любой еврей-националист - это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США (там можно стать богачом, буржуа и т. д.). Они считают себя обязанными американцам. Среди врачей много евреев-националистов»41.
Спрашивается, чему верить? Дневниковой записи Малышева, подлинность которой не вызывает сомнения, или очередной порции воспоминаний Этингера о беседах с Булганиным, которая странным образом доводится до сведения читателей в виде вариации уже опубликованного и известного? Хотя ответ тут очевиден, все же продолжим сравнительный текстуальный анализ. После сопоставления того, что реально сказал 1 декабря 1952 г. Сталин (и следом записал Малышев), с тем, что опубликовал со ссылкой на Булганина Этингер,
356

становится очевидным, что, хотя на первый взгляд эти тексты почти одинаковы, они диаметрально противоположны по смыслу. Ясно, что говоря об агентах американской разведки, Сталин имел в виду, конечно, не поголовно всех советских евреев, а только «евреев-националистов». Вот почему подлинное, но противоречившее концепции о тотальной депортации евреев свидетельство Малышева не было воспроизведено в мемуарах Этингера, а взамен там оказался ловко смонтированный и вложенный в уста Булганина парафраз.
Впрочем, в некоторых случаях Этингеру и не надо было прибегать к подобным приемам. Достаточно было просто процитировать уже введенное в научный оборот сомнительное по происхождению, но зато «подходящее» по содержанию «историческое свидетельство». Именно таковым оказался фрагмент из мемуаров А. И. Микояна, в котором тот, вспоминая о разговоре с Л. М. Кагановичем, сетовавшим на задание Сталина организовать подготовку «еврейского письма» (что действительно имело место!), резюмировал этот сюжет явно выбивавшейся из контекста и как будто специально досочиненной задним числом фразой: «Это было за месяц или полтора до смерти Сталина - готовилось "добровольно-принудительное" выселение евреев из Москвы»42.
Интуиция в данном случае не подвела автора. В августе 2003 г. к нему по электронной почте обратился живший в Германии историк С. А. Мадиевский (1931-2007), сообщивший о состоявшемся по телефону разговоре между ним и С. А. Микояном, выпустившим в 1999 году книгу воспоминаний А. И. Микояна43. В качестве пояснения Серго Микоян тогда заявил Мадиевскому, что «в сохранившихся диктовках его отца этой фразы (о "добровольно-принудительном" выселении евреев из Москвы. - Г. К.) нет, и он вписал ее, потому что отец ему о такой акции говорил». Соответствует ли действительности это заверение - остается только догадываться. Точнее, сомневаться, поскольку на вопрос Мадиевского, от кого А. И. Микоян, не общавшийся со Сталиным с конца 1952 г., мог узнать о предстоявшей «акции», Серго Микоян не ответил. Более того, для него стало откровением, что в воспоминаниях тех, кто, напротив, встречался с вождем вплоть до его последних дней - Хрущева, Шепилова и др. - нет даже намека на возможность депортации евреев. Прощаясь, С. Микоян пообещал представить соответствующее разъяснение, чего, к сожалению, так и не исполнил44.
Когда осенью 2002 г. пишущий эти строки опубликовал в журнале российской еврейской общины «Лехаим» результаты своего анализа мифотворчества Этингера45, тот, не признавая выдвинутых против
357

него обвинений, ответил тем, что обнародовал новые «доказательства» своей правоты. Парируя упрек в голословности утверждения о «формировании в начале 1953 г. железнодорожных эшелонов для депортации евреев», он пытался оправдаться тем, что соответствующие документы МПС были позже уничтожены, что якобы подтверждается «свидетельством» сына Ерашова. Однако оказалось, что тот, кто был назван сыном умершего в 1999 г. прозаика, таковым не являлся. На самом деле то был его пасынок, некто В. А. Либерман. Когда-то тот возглавлял московское бюро международной правозащитной организации «Объединение комитетов в защиту евреев в бывшем Советском Союзе» (UCSJ), но уже давно там не работал. И хотя потом он подтвердил сказанное им ранее Этингеру, вместе с тем, так и не смог вспомнить, когда и от кого узнал об уничтожении выше упомянутых документов МПС, притом, что сам, как оказалось, никакого отношения к ним не имел46.
Между тем, в феврале 2007 г. автору позвонила живущая ныне в Бостоне (США) В. Я. Темкина, дочь арестованного в конце 1952 г. «кремлевского врача» Я. С. Темкина, которая сообщила, что она сама и ее муж неоднократно слышали от их родственника, руководившего управлением движения МПС СССР, что в феврале-марте 1953 г. в Московском железнодорожном узле никакой концентрации подвижного состава не отмечалось.
От первого лица
Когда в конце 1980-х - начале 1990-х гг. я, делая первые шаги в изучении прошлого советского еврейства, профессионально погрузился в фонтанировавший тогда поток информации о преступлениях Сталина и из этих обличений узнал о его тайном плане «окончательного решения еврейского вопроса» посредством депортации, то не сомневался в его достоверности. Этому во многом способствовал царивший в то время в обществе антисоветский идейно-политический настрой. Однако первые ростки скепсиса по поводу реальности этого «плана» появились уже в 1993-м, после публикации в «Литературной газете» интервью с тогдашним руководителем Государственной архивной службы России Р. Г. Пихоя, которого со ссылкой на «свидетельство Н. А. Булганина» (только что «вброшенное» в исторический дискурс Этингером) спросили: правда ли, что Сталин принял перед смертью решение о массовой депортации евреев, и к Москве «уже начали подгонять десятки железнодорожных эшелонов?». На что
358

последовал краткий, но достаточно определенный ответ: «Таких документов я не видел»47.
Разумеется, отсутствие документов о каком-либо событии не всегда означает, что таковое вообще не происходило. И потому в своей книге 1994 г. «В плену у красного фараона» я смог выразить лишь надежду на то, что загадка депортации когда-нибудь будет раскрыта48. В чем-то такая позиция, быть может, была чрезмерно осторожной и даже перестраховочной. Ведь в том же году, за несколько месяцев до выхода упомянутой книги, была опубликована документальная повесть А. М. Борщаговского «Обвиняется кровь». В ней известный писатель, кстати, объявленный в 1949 г. одним из предводителей «банды безродных космополитов» и на себе познавший, что такое сталинский антисемитизм на практике, вполне определенно отрицал возможность осуществления Сталиным депортации: «...ничем не ограниченный диктатор самой могущественной военной державы, не в силах, однако, осуществить депортацию (здесь и далее разрядка Борщаговского. - Г. К.) евреев, выдворить, вытолкать их... Ссылка, депортация евреев страны... мифологический, близкий к фантастике образ вожделений и тайных замыслов Сталина дополнительный мотив ненависти из-за сознания невыполнимости его мечты»49. Более того, не поддавшись провокационной магии расплодившихся к тому времени фальшивок, Борщаговский совершенно точно передал основное содержание реального «еврейского письма» в «Правду» (хотя никогда его не видел, считая несохранившимся), а также очень убедительно предположил, что никто иной как сам Сталин незадолго до смерти отверг затею с ним50. Однако это правильное, как подтвердилось, суждение было результатом интуитивно-психологического осмысления проблемы, своего рода художественного прозрения, что, как известно, не равнозначно научному анализу фактов. И потому в 1994 году еще не было полной уверенности в корректности этой зиждившейся на интуитивной прозорливости точки зрения.
Момент истины наступил в начале 1997 г., когда после обнаружения в Архиве Президента Российской Федерации одного из вариантов подлинного обращения представителей еврейской общественности в редакцию «Правды», оно было опубликовано в журнале «Источник»51. Благодаря рассекречиванию этого важного документа сомнения исчезли, и возникло убеждение в том, что выселение советским евреям не грозило. Однако «твердые» сторонники депортационной версии, наоборот, отнеслись к той публикации чрезвычайно болезненно, восприняв ее как нечто опасное, разрушавшее их представления о сталинском прошлом. Особенно
359

эмоциональной была реакция литературоведа и специалиста по творчеству И. Г. Эренбурга Б. Я. Фрезинского, опубликовавшего объемную статью под красноречивым заголовком «Не подставляйте уши - лапша из "Источника"»52. Объективности ради надо отметить, что с тех пор Фрезинский несколько изменил свое отношение к тому документу. Во всяком случае, он больше не считает его фальшивкой, «сфабрикованной госбезопасностью», дабы скрыть подготовку депортации евреев, хотя, как и прежде уверен, что Сталин ее все же «замышлял»53. Впрочем, в этом Фрезинский не оригинален, повторяя не поддающееся проверке казуистическое утверждение известного журналиста А. И. Ваксберга, который под напором неопровержимых фактов также ревизовал свою старую мифологему о еврейской депортации (появилась в печати в том же 1993 г., что и изложенная версия Этингера, совпадая с ней во всех деталях описания54). Вынужденно признавая ныне, что «готового к реализации проекта» этой акции не существовало, Ваксберг, тем не менее, утверждает, что она присутствовала в мозгу у Сталина в виде некоего «замысла»55. По сути, Ваксберг продолжает хранить верность легенде о депортации, что наглядно проявилось в снятом (по его сценарию) в 2003 г. документальном фильме-исследовании «Реприза», полном различных фальсификаций*.
Второй прорыв сквозь завалы мифологем о депортации произошел в мае 1997 г. на международной конференции в католическом университете Айхштетта (Германия). Предпринятое мною на этом научном форуме развенчание устоявшейся легенды вызвало оживленную дискуссию. Возникшая полемика была столь отстрой и бескомпромиссной, что, несмотря на сугубо научный характер этой конференции, ей уделили внимание ведущие немецкие газеты56. Благодаря такой авторитетной «рекламе» материалы конференции57 оказались в центре внимания научной общественности Германии, прежде всего того ее сегмента, который так или иначе связан с еврейской общиной в этой стране. Несомненно, под влиянием этих материалов известный немецкий литератор и общественный деятель Арно Люстигер (почетный председатель Сионистской организации Германии, бывший узник Освенцима и Бухенвальда) включил в опубликованную им в 1998 г. «Красную книгу: Сталин и евреи» следующее важное сужде
360

ние: «Поскольку до сих пор не существует никаких документальных доказательств планирования массовой депортации советских евреев, которая согласно многим высказываниям предстояла в начале 1953 г., подобные утверждения впредь до того, как будет доказано обратное, должны рассматриваться как слухи или легенды». А недавно этот авторитетный автор в интервью польской газете «Rzecz Pospolita» отметил несостоятельность тезиса о том, что политика Сталина в отношении евреев - не доведенный до конца Холокост58.
Самое главное, что под влиянием развернувшейся на конференции дискуссии скорректировали свою позицию даже те, кто раньше безоговорочно поддерживал точку зрения Я. Я. Этингера и его единомышленников. В число таковых входил, собственно, и устроитель конференции в Айхштетте немецкий политолог и историк Л. Люкс. Если раньше он, ссылаясь без тени сомнения на введенные Этинге-ром «доказательства», утверждал, что советским вариантом решения «еврейского вопроса» должна была стать подготовленная Сталиным депортация, то в статье 1999 г. вынужден был о том же самом говорить всего лишь как об одной из дискуссионных версий развития событий. Впрочем, на большее Люкс не решился, продолжая, как и прежде, механически уподоблять Сталина Гитлеру и туманно рассуждать о том, что оба тоталитарных диктатора считали своих соратников неспособными реализовать ими задуманное, и потому, уходя с политической сцены, должны были и действовать одинаково. При этом он давал понять, что проживи советский вождь несколько дольше, он непременно повторил бы Холокост, учиненный в свое время его германским «коллегой». Понимая, впрочем, что подобные гипотетические спекуляции ничего не стоят без конкретных доказательств, Люкс вынужден был уповать на то, что они будут обнаружены когда-нибудь в будущем, чего, как известно, так и не произошло59.
По крайней мере, от части прежних заблуждений избавился упоминавшийся американский биограф И. Эренбурга Рубенстайн. В предисловии к переизданному в США на английском языке сборнике документов «Неправедный суд, последний сталинский расстрел...» он, отходя от прежней непоколебимой уверенности в том, что только смерть Сталина предотвратила полностью подготовленное выселение евреев, употребил более осторожные формулировки в том смысле, что в начале 1953 г. все оставалось неопределенным, хотя многое указывало на то, что диктатор планировал эту акцию, и что он колебался60. Примерно такую же неопределенную позицию заняли и авторы вышедшей сначала во Франции, а потом и в России «Черной книги коммунизма», в которой превалирует разоблачитель
361

ный пафос, не всегда, как известно, находящийся в ладах с правдой истории. Понимая абсурдность приписывания Сталину намерений, не подкрепленных бесспорными доказательствами, они вместе с тем явно не готовы и откреститься от старой и привычной депортацион-ной версии. Отсюда и столь расплывчатый и межеумочный вывод: «В настоящее время в связи с труднодоступностью Архива Президента Российской Федерации, где хранятся самые секретные и, видимо, самые "неудобные" (для кого? - Г. К.) сведения, нет возможности доподлинно установить существовал ли план массовой высылки евреев в начале 1953 года»61.
Иную позицию - активную и деятельную, занял уже упоминавшийся историк Мадиевский. Выходец из бывшего СССР, он первоначально примыкал к сторонникам депортационной версии. Однако после Айхштеттской конференции решился на самостоятельное расследование по существу возникшей на ней полемики. Для этого он провел детальные интервью с основными участниками той дискуссии, а потом, научно систематизировав аргументационно-источнико-вую базу каждого из них, подготовил и широко распубликовал (более чем в двадцати печатных изданиях Европы, США, Израиля и России) пространную информационно-аналитическую статью. И хотя этому педантичному и очень осторожному в оценках ученому так и не удалось прийти к однозначному выводу в пользу той или иной стороны, тем не менее, он вынужден был констатировать, что все контрдоводы, выдвинутые после конференции сторонниками депортационной версии, оказались научно не состоятельными62.
Еще более категорично - полностью отрицая подготовку депортации - обозначили в конце 1990-х - начале 2000-х гг. свое отношение к легенде Солженицын и бывший советский диссидент Ж. А. Медведев63. То же самое можно сказать и о многих других, менее известных непрофессиональных историках, в том числе не проживающих в России, таких как В. Балан, И. Кременецкий, В. Люлечник (США), И. Коршевер (Израиль) и др.64. Скептическое отношение к мифу о депортации выразил и руководитель российского научно-просветительского центра «Холокост» И. А. Альтман65. Даже такие, непреклонные в недавнем прошлом единомышленники Я. Я. Этингера, как известные в Израиле ученый Л. Ды-мерская-Цигельман и непрофессиональный историк Ф. Лясс66 не так давно пришли к выводу, что «ряд факторов, исключающих возможность открытой этнической экзекуции, какой не могла не стать массовая депортация евреев, делают ее маловероятной (разбивка в тексте. - Г. К.)»67.
362

Подводя итог, приходишь к выводу, что все так называемые конкретные доказательства («свидетельства» Н. Н. Полякова, Н. А. Булга-нина, «еврейское письмо» с просьбой к властям о переселении и пр.), на которых зиждилась депортационная версия, либо сфальсифицированы, либо носят сомнительный характер. В активе сторонников этой версии ныне остается разве что разнородная масса противоречивых и эмоциональных слухов, которые не поддаются верификации. Однако эти слухи свидетельствуют лишь о том, что в послевоенном СССР под воздействием официального антисемитизма в еврейской среде возникали депортационные фобии, причем по мере усиления гонений эти они приобретали почти апокалиптический накал. Утверждать, что подобные слухи могут служить фактическим подтверждением конкретной подготовки Сталина депортации не позволяют не только принципы научно-исторического исследования, но и просто здравый смысл. Ибо все разговоры о том, что готовилась средневековая по жестокости казнь арестованных евреев на Красной площади, огромными тиражами печаталась пропагандистская литература, обосновывающая необходимость депортации, составлялись списки на выселение, происходила концентрация подвижного состава, предназначенного для транспортировки евреев в Сибирь, где для них возводились бараки и целые концлагеря, и т. п., - все это не более, чем домыслы, хотя они и были растиражированы падкой на историческую сенсацию печатью.
Ясно, что родившись на рубеже 1940-1950-х гг. легенда о депортации дожила до наших дней, и поныне принимаясь немалым количеством людей за чистую монету, не только потому, что была спровоцирована глубоко поразившим национальную ментальность постхоло-костным синдромом, но и потому, что после смерти Сталина она стала широко использоваться в межблоковой психологической войне, в том числе и в инициированном в 1970-е гг. сионистском пропагандистском проекте «большой алии» (еврейской эмиграции) из СССР.
К счастью, исторические заблуждения - вольные или невольные -не могут длиться вечно. Взбаламученная социальными катаклизмами река новейшей отечественной истории постепенно входит в нормальное научное русло. Поток знаний о прошлом уже перестает вспениваться от сенсаций и громких разоблачений, приобретая аналитическую размеренность и фактологическую прозрачность. Благодаря научной дискуссии последнего десятилетия миф о депортации, хотя еще и не полностью развеян, тем не менее, сильно поколеблен. Для многих ее участников становится все более очевидным, что нелепые выдумки о несостоявшемся «втором Холокосте» дискредитируют реальные страдания еврейского народа, которые тому пришлось претерпеть в
363

XX веке, только девальвируют трагедию настоящего Холокоста. Современные спекуляции на генетических страхах евреев серьезно осложняют налаживание их нормальной общинной жизни в России.
Впрочем, многое позволяет смотреть в будущее с оптимизмом. Если в недавнем прошлом практически во всех энциклопедиях подготовка Сталиным депортации подавалась как реальный факт, то теперь такого единодушия не существует. Скажем, в сверхпопулярной сетевой «свободной энциклопедии» «Википедия» в статье «дело врачей» на равных изложены точки зрения как сторонников, так и противников легенды. А в не так давно изданной Ассоциацией народных университетов еврейской культуры «Истории еврейского народа в контексте мировой истории. События, имена, культурные достижения» вообще отсутствует какое-либо упоминание о так называемой депортации68.
Все это позволяет надеяться на то, что в данном конкретном случае полное торжество исторической правды уже не за горами.
***
ДОКУМЕНТЫ
Проект обращения еврейской общественности в -«Правду»
(1-я редакция)
29 января 1953 г.
Товарищу МАЛЕНКОВУ Г. М.
Представляю Вам отредактированный текст письма в редакцию газеты «Правда».
Н. Михайлов
Д. Шепилов
29 января 1953 г.
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ «ПРАВДЫ»
Разоблачение шпионской банды врачей-убийц М. Вовси, В. Виноградова, М. Когана, П. Егорова, А. Фельдмана, Я. Этингера, А. Грин-штейна, Г. Майорова раскрыло перед советским народом, перед всеми честными людьми мира чудовищное преступление этих врагов, действовавших под маской «ученых».
Продавшиеся американо-английским поджигателям войны, эти выродки ставили перед собой цель путем вредительского лечения 364

сокращать жизнь активным деятелям Советского Союза. Врачи-преступники лишили жизни выдающихся деятелей Советского государства А. А. Жданова и А. С. Щербакова. Террористическая шпионская шайка под видом лечения пыталась вывести из строя руководящие военные кадры Советской Армии, рассчитывая таким путем подорвать оборону страны.
Вместе со всем советским народом, со всеми передовыми людьми мира мы клеймим позором эту клику убийц, этих извергов рода человеческого.
Большинство из разоблаченных преступников - еврейские буржуазные националисты, завербованные международной сионистской организацией «Джойнт» - филиалом американской разведки, Не случайно англо-американские империалисты ухватились за еврейских буржуазных националистов-сионистов. Еврейские миллиардеры и миллионеры в США давно уже поставили созданную ими сеть сионистских буржуазно-националистических организаций на службу самым реакционным силам американского империализма, превратили сионистские организации в центры международного шпионажа и диверсий.
Пытаясь ввести в заблуждение общественное мнение, прикрывая свою шпионскую роль, главари сионизма изображают империалистическую Америку «другом» евреев. Но кто же не знает, что в действительности США является каторгой для еврейских трудящихся, угнетаемых самой жестокой машиной капиталистической эксплуатации. Кто не знает, что именно в этой стране процветает самый разнузданный расизм и в том числе антисемитизм. Восхваляя своих американских хозяев, сионисты на деле с головой выдают трудящихся евреев американскому капиталу.
У главарей сионизма нет иных целей, кроме целей, продиктованных агрессивных американским империализмом. Эти главари сионизма превратили государство Израиль в плацдарм американских агрессоров и навязали израильским трудящимся двойной гнет - американского и еврейского капитала. По заданию американской и английской разведок сионисты создают террористические диверсионные группы в Советском Союзе и в странах народной демократии. Используя сионистов, американские империалисты пытались уничтожить завоевания народно-демократической Чехословакии.
Весь мир знает, что народы Советского Союза и прежде всего великий русский народ своей самоотверженной героической борьбой спасли человечество от ига гитлеризма, а евреев - от полной гибели и уничтожения. В наши дни, когда англо-американские империалис
365

ты пытаются ввергнуть мир в новую войну, когда великое движение за мир против войны охватывает все народы и все нации, советский народ идет в первых рядах борцов за мир, твердо отстаивая дело мира в интересах всего человечества.
Впервые в истории в Советском Союзе создали такой строй, который не знает национального гнета, основан на подлинном братстве народов, больших и малых. Вместо национальной ненависти и былой вражды между народами у нас в стране полностью восторжествовала справедливость и искренняя дружба между народами. Впервые в истории трудящиеся евреи обрели свободную, радостную жизнь, возможность безграничного развития в любой области труда и творчества.
Только буржуазно-националистические отщепенцы и выродки, только люди без чести и совести, продавшие свою душу и тело империалистам, стремятся сорвать великие завоевания народов, освободившихся от национального гнета.
Вместе с тем нельзя не отметить, что среди некоторых элементов еврейского населения нашей страны еще не изжиты буржуазно-националистические настроения. Еврейские буржуазные националисты-сионисты, являясь агентами англо-американского империализма, всячески разжигают эти настроения. Они пытаются всеми мерами подогревать и раздувать среди советских граждан еврейского происхождения чувство национальной обособленности, пытаются породить национальную вражду к русскому народу и другим народам Советского Союза. Они стремятся подавить у евреев сознание высокого общественного долга советских граждан, хотят превратить обманутых ими евреев в шпионов и врагов русского народа и тем самым создать почву для оживления антисемитизма, этого страшного пережитка прошлого. Но русский народ понимает, что громадное большинство еврейского населения является другом русского народа. Никакими ухищрениями врагам не удастся подорвать доверие советских евреев к русскому народу, не удастся рассорить их с великим русским народом.
Каждый честный трудящийся еврей должен активно бороться против еврейских буржуазных националистов, этих отъявленных врагов еврейских тружеников. Нельзя быть патриотом своей Советской Родины и бойцом за свободу национальностей не ведя самой непримиримой борьбы против всех форм и проявлений еврейского национализма. Повысить бдительность, разгромить и до конца выкорчевать буржуазный национализм - таков долг трудящихся евреев - советских патриотов, сторонников свободы народов.
366

Группа врачей-убийц разоблачена. Сорвана еще одна из коварных ставок англо-американского империализма и его сионистской агентуры. Как все советские люди мы требуем самого беспощадного наказания преступников. Мы уверены в том, что это требование выражает мысли и чувства всех трудящихся евреев и будет единодушно поддержано ими.
Будем же и впредь вместе со всем советским народом с еще большей энергией и самоотверженностью укреплять нашу Советскую Родину, бороться за дружбу народов, за мир во всем мире против поджигателей войны.
ДРАГУНСКИЙ Д. А., полковник дважды Герой Советского Союза; КРЕЙЗЕР Я. Г., генерал-полковник, Герой Советского Союза; ХАРИТОНСКИЙ Д. Л., сталевар завода «Серп и молот»; КАГАНОВИЧ Л. М., Герой Социалистического Труда, Депутат Верховного Совета СССР; БРИКСКМАН М. Н., председатель колхоза имени Ворошилова Кунцевского района Московской области; ВОЛЬФКОВИЧ С. И., академик, лауреат Сталинской премии; РЕЙЗЕН М. О., Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии; ВАННИКОВ Б. Л., член ЦК КПСС, дважды Герой Социалистического Труда; ЭРЕНБУРГ И. Г., лауреат международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами»; ЛИПШИЦ М. Я., заслуженный врач РСФСР; ЛАНДАУ Л. Д., академик, лауреат Сталинской премии; МАРШАК С. Я., писатель, лауреат Сталинской премии; РОММ М. И., кинорежиссер, Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии; МИНЦ И. И., академик, лауреат Сталинской премии; РАЙЗЕР Д. Я., министр строительства предприятий тяжелой индустрии СССР; ЛАВОЧКИН С. А., конструктор, Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской премии; ЦЫРЛИН А. Д., генерал-полковник инженерных войск; ЧУРЛИОНСКАЯ О. А., врач; ДУНАЕВСКИЙ И. И., композитор, Народный артист РСФСР лауреат Сталинской премии; РАЙХИН Д. Я., преподаватель школы № 19 г. Москвы; ЛАНДСБЕРГ Г. С, академик, лауреат Сталинской премии; ФАЙЕР Ю. Ф., дирижер, Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии; ГРОССМАН В. С, писатель; ГУРЕВИЧ М. И., конструктор, лауреат Сталинской премии; КРЕМЕР С. Д., генерал-майор танковых войск, Герой Советского Союза; АЛИГЕР М. И., писательница, лауреат Сталинской премии; ТРАХТЕНБЕРГ И. А., академик; НОСОВСКИЙ Н. Э., директор Коломенского завода тяжелого станкостроения; ОЙСТРАХ Д. Ф., заслуженный деятель
367

искусств РСФСР, лауреат Сталинской премии; КАГАНОВИЧ Мария, председатель ЦК союза рабочих швейной и трикотажной промышленности; ВУЛ Б. М., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ЛИВШИЦ С. В., начальник цеха завода «Красный пролетарий», лауреат Сталинской премии; ПРУДКИН М. И., Народный артист РСФСР, лауреат Сталинской премии; СМИТ-ФАЛЬКНЕР М. Н., член-корреспондент Академии наук СССР; ЛАНЦМАН И. М., инженер, начальник цеха завода «Машиностроитель»; ГИЛЕЛЬС Э. Г., заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Сталинской премии; РОЗЕНТАЛЬ М. М., профессор, доктор философских наук; БЛАНТЕР М. И., композитор, лауреат  Сталинской премии;  ТАЛМУД Д. Л., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ЯМПОЛЬСКИЙ А. И., рабочий вагоноремонтного завода им. Войтовича;  РУБИНШТЕЙН М. И.,  доктор  экономических  наук; РОГИНСКИЙ С. 3., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; КАССИЛЬ Л. А., писатель, лауреат Сталинской премии; МЕЙТУС Ю. С, композитор, лауреат Сталинской премии; ХАВИНСОН Я. С, журналист; ЛЕЙДЕР А. Г., инженер, начальник конструкторского бюро по механизации 1-го Господ-шипникового завода; ЧИЖИКОВ Д. М., член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ВЕЙЦ В. И., член корреспондент Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии; ФИХТЕНГОЛЬЦ М. И., лауреат Всесоюзных и Международного конкурсов музыкантов - исполнителей; КОЛТУНОВ И. Б., инженер, заместитель начальника цеха 1-го Господшипникового завода; ЕРУСАЛИМСКИЙ А. С, профессор, доктор исторических наук, лауреат Сталинской премии; ГЕЛЬФОНД А. О., член-корреспондент Академии наук СССР; МЕССЕРЕР С. М., заслуженная артистка РСФСР, лауреат Сталинской премия; ШАПИРО Б. С, рабочий -наладчик 2-го часового завода; ЗОЛОТАРЬ К. И., зав. отделом народного образования Кировского района г. Москвы; БРУК И. С, член-корреспондент Академии наук СССР; СМИРИН М. М., доктор исторических наук, лауреат Сталинской премии.
Материал по указанию тов. Маленкова лично передан 29.01. тов. Кагановичу Л. М.
Архив. 2 февраля 1953 г.
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 25. Д. 504. Л. 173-179, 187. Подлинник. 368

Проект обращения еврейской общественности в «Правду»
(2-я редакция)
20 февраля 1953 г.
Товарищу МИХАЙЛОВУ Н. А.
Представляю Вам исправленный текст проекта письма в редакцию газеты «Правда».
Д. Шепилов
20 февраля 1953 г.
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ «ПРАВДЫ»
В настоящем письме мы считаем своим долгом высказать волнующие нас чувства и мысли в связи со сложившейся международной обстановкой. Мы хотели бы призвать еврейских тружеников в разных странах мира вместе с нами поразмыслить над некоторыми вопросами, затрагивающими жизненные интересы евреев.
Есть люди, которые, выдавая себя за «друзей» и даже за представителей всего еврейского народа, заявляют, будто у всех евреев существуют единые и общие интересы, будто все евреи связаны между собою общей целью. Эти люди — сионисты, являющиеся пособниками еврейских богачей и злейшими врагами еврейских тружеников.
Каждый трудящийся человек понимает, что еврей еврею рознь, что нет, и не может быть ничего общего между людьми, добывающими себе хлеб собственным трудом, и финансовыми воротилами.
Следовательно, два лагеря существуют среди евреев — лагерь тружеников и лагерь эксплуататоров, — угнетателей трудящихся. Непроходимая пропасть разделяет тех и других. Евреи-труженики кровно заинтересованы в том, чтобы вместе со всеми трудящимися, со всеми прогрессивными силами укреплять дело мира, дело свободы и демократии. Мы знаем, что в лагере борцов против поджигателей войны активную роль играют также представители еврейских трудящихся.
Что же касается еврейских промышленных и банковских магнатов, то они идут по другому пути. Это путь международных авантюр и провокаций, шпионажа и диверсий, путь развязывания новой мировой войны. Война нужна еврейским миллиардерам и миллионерам, как и богачам других национальностей, ибо она служит для них источником огромных барышей. Политика, проводимая еврейскими
369

богачами, глубоко враждебна жизненным интересам еврейских тружеников. Она чревата для еврейских тружеников гибельными последствиями.
Где же тут общий путь, где же тут «единство» и общий интерес всех евреев, о котором так много твердят мнимые «друзья» евреев — сионисты. Прикрываясь лицемерными словами об «общем пути», «общем интересе» евреев, главари государства Израиль позволяют себе утверждать, будто они выражают интересы всех евреев. Но давайте разберемся в том, кого в действительности представляют правители государства Израиль, кому они служат. Разве не факт, что в Израиле всеми благами жизни пользуется лишь кучка богачей, в то время как подавляющее большинство еврейского и арабского населения терпит огромную нужду, лишения, влачит полунищенское существование. Разве не факт, что правители Израиля навязали израильским трудящимся двойной гнет - еврейского и американского капитализма.
Выходит, что государство Израиль, как и любое буржуазное государство в любой части мира, — это царство эксплуатации народных масс, царство наживы для кучки богатеев. Выходит, что правящая клика Израиля представляет не еврейский народ, состоящий в своем большинстве из тружеников, а еврейских миллионеров, связанных с монополистами США. Это и определяет всю политику нынешних израильских главарей. Они превратили государство Израиль в орудие развязывания новой войны, в один из аванпостов лагеря поджигателей войны. Государство Израиль на деле стало плацдармом американской агрессии против Советского Союза и всех миролюбивых народов.
Только недавно все честные люди мира были потрясены вестью о взрыве бомбы на территории миссии СССР в Тель-Авиве. Фактическим организатором и вдохновителем этого взрыва являются нынешние правители Израиля. Играя с огнем, они усиливают напряженность в мировой обстановке, созданную американо-английскими поджигателями войны.
Далее, интересы каких евреев отстаивает международная сионистская организация «Джойнт», являющаяся филиалом американской разведки? Как известно, недавно в СССР разоблачена шпионская группа врачей-убийц. Преступники, среди которых большинство составляют еврейские буржуазные националисты, завербованные «Джойнтом» - М. Вовси, М. Коган, Б. Коган, А. Фельдман, Я. Этингер, А. Гринштейн - ставили своей целью путем вредительского лечения сокращать жизнь активным деятелям Советского Со
370

No comments:

Post a Comment

Note: Only a member of this blog may post a comment.